wrapper

Telegr

Последние десятилетия развития экономической теории все больше пересекаются с проблематикой философской антропологии в вопросах участия человека в экономической и хозяйственной сферах, что определяет интерес к созданной Максом Шелером научной концепции философской антропологии. Современная философско-хозяйственная школа экономической науки рассматривает применимость феноменологической методологии для развития философии хозяйства как самостоятельного направления экономической теории, что также непосредственно связано с научным наследием Макса Шелера. Третьим важным направлением развития экономической науки, непосредственно связанным с его наследием, представляется аксиологияв поведении человека, которая выступает основополагающей базой для гипотетического формирования целей в моделировании экономического поведения человека.

Научное осмысление аксиологии считается одним из важнейших открытий Макса Шелера. Основные тезисы развития экономической теории во взаимосвязи с его наследием, подчеркивающие в нем место аксиологии, изложены в «Манифесте развития экономической теории…» предложенном на сайте Московского отделения Российского общества Макса Шелера [1, 390].

Обращает на себя внимание аналоговое тождество понятий «домохозяйство» — в западной экономической теории и «хозяйство» — в русской экономической мысли (в частности, в понимании этой категории научной школой философии хозяйства). Тот контекст, который привносит российская наука в понимание хозяйства, подразумевает ее противопоставление нормативно-функциональному «экономизму» современной экономической теории. Данное мнение во многом перекликается и с западными теориями семейного домохозяйства: не случайно при переводе научных текстов термины «экономика» и «хозяйство» используется одно слово «economy», но для точного понимания хозяйства как «неэкономики» используется термин «домохозяйство». Именно в социальных теориях семейного домохозяйства мы находим подтверждения всем проводимым неэкoноцентричным концепциям иррациональной мотивации человека в экономических отношениях, нормативно не вмещающихся в «законы» всеобщего пресса алчности…[2, 11].

Либеральный подход классической экономической теории в описании целей и мотивов деятельности человека традиционно сводится к рациональным действиям «экономического человека» («homo economics»). Приоритет рациональности и материальных целей одинаково присутствует в развитии различных экономических школ, хотя по-разному оцениваются приоритеты поставленных целей поведения.

Такое отношение в аксиологии экономического поведения было перенесено (экстраполировано) на формирование моделей экономических систем и создание государственных и общественных инфраструктур и институтов для достижения высоких результатов в моделях их развития. Традиционно при этом выпала из поля зрения экономического регулирования сфера отправления духовных потребностей в жизни человека, оставлена без внимания версия духовных приоритетов материальной жизни человека при исследованиях экономического поведения человека и программирования целей деятельности в экономическом разделении труда.

На ранних стадиях экономического развития общества такое ограниченно-искаженное представление не было всеобщим и не нарушало экзистенциальные иррациональные мотивы деятельности человека, традиционные и имманентные самому определению человечности.

Аксиология философской антропологии востребована и необходима для выявления и научного исследования адекватной системы целей и ценностей жизнедеятельности человека при создании моделей экономического поведения человека и их использования в экономической теории, экономической политике и экономическом регулировании посредством формирования институтов, инфраструктуры и других компонентов в структуре государственной юрисдикции. Экономическая теория постоянно выявляет и описывает недостатки функционирования практических формирований в реализации экономических программ, хотя одно из базовых упущений — отсутствие адекватного подхода к аксиологии экономического поведения.

Аксиология философской антропологии М. Шелера сохраняет высокую актуальность, научную значимость и предоставляет методологическую базу для проведения таких исследований с прикладным использованием в экономическом моделировании и институциональном регулировании развития в обществе.

Значительным вкладом в развитие экономической теории могло бы стать использование феноменологической методологии, развитой и обоснованной в работах М. Шелера. В процессе своего развития феноменология была использована в развитии философии как науки и применима в сфере рассмотрения истинности научного знания, что само по себе для общественных наук сохраняет большую значимость и дискуссионность в понимании. Тем не менее с началом использования и развития школы философии хозяйства в рамках экономических наук к философскому подходу описания хозяйства может быть применима (и частично применяется) феноменологическая методология в формировании критериев истинности научного знания в философии как науке.

Этот опыт, по нашему мнению, заслуживает тщательного исследования, развития и распространения на другие гуманитарные науки, в том числе экономические. Во многом философско-хозяйственный подход позволяет продвинуться в этом направлении.

В современной экономической теории сложились две полярные идеологии, опирающиеся на модели «экономического» и «социального» человека понятые в большинстве случаев не в первоначальном смысле, а как модели «эконоцентричного человека» и человека «социологизированного». Эти различия обусловлены различными доминирующими признаками экономического мировоззрения — либерально-индивидуалистическим или социально-дирижистским. Попытки соединить их в абстрактную модель человека с типичной в рамках единой теории, будь то с помощью диалектического восхождения (как у Маркса), или путем их «мирного сосуществования» (как у Маршалла), не дали пока готовых к применению результатов [3; 4].

Особое место в общественных науках занимает модель «духовного человека». Т. Веблен, считая, что социальные институты сковывают творческие способности людей, подчеркивал регулирующую роль религии, «привычных способов осуществления процесса общественной жизни в ее связи с материальным окружением, в котором живет общество». Его модель отличается от других тем, что она является не инструментом, а результатом исследования, приводящим к обоснованию ценностей и целей поведения человека, в то время как другие модели пытаются предсказывать его поведение на основе акцентирования одного из качеств личности. Несмотря на многие преимущества, использование модели «духовного человека» в современной экономике имеет ряд ограничений: во-первых, из-за глобализации, способствующей развитию деловых отношений среди представителей разных религиозных конфессий; во-вторых, из-за невозможности применить абсолютные нравственные ценности в ситуациях конкретного нравственного выбора.

Выход из «тупика моделей» многие современные исследователи видят в возрождении в экономике целостного взгляда, присущего общественной мысли античного и средневекового периодов. Для этого необходима комплексная модель человека. И чтобы ее построить, предлагается:

  • восстановить «каналы» взаимопроникновения научных знаний различных отраслей, устранить искусственно возникшие противоречия среди предложенных моделей человека;
  • разработать систему показателей справедливости, взаимосвязанных с показателями эффективности, которые можно использовать в задачах оптимизации;
  • создать новые информационные технологии, позволяющие вести синтез знаний, согласовательные процедуры, получать, накапливать, систематизировать и обобщать информацию о требованиях этичности тех или иных аспектов хозяйственной деятельности.

Нужно также упомянуть проблематику экономической антропологии, дисциплины, которая трактуется как наука о неэкономической мотивации хозяйственной деятельности. Создателем этой дисциплины является выдающийся американский ученый К. Поланьи, хотя в ее разработке участвует немало талантливых исследователей (М. Саллинз, В. Нил и др.).

Для полноценного представления о применимости экономической антропологии к исследуемым проблемам следовало бы проследить ее эволюцию. В наиболее развитых системах исследований о культуре на стыке философских наук и достижений искусства в продолжение развития культурологической ветви современной гуманитарной науки была со временем сформирована культурная антропология. Эта область знаний пришла к исследованию человека, образно выражаясь, сверху. То есть из сфер развитой духовности, культуры и искусства были предприняты попытки выкристаллизовать образ типичного (а значит, и отличного от типа) человека. Эта направленность исследований «сверху» была невообразима высока и абстрагирована для человека существующей хозяйственной реальности, но потребность к практическим параметрам исследований привела со временем к более «приземленной» конкретизации культурной антропологии. Таким же образом была определена и экономическая антропология. Имея в потенциале огромный объем фактического материала в культурологической сфере, она, тем не менее, все еще остается высоко в абстракциях по отношению к человеку хозяйственной реальности. Но, что приоритетно для экономической антропологии, — она позволит в полной мере внедрить в исследования феноменологическую методологию, ориентированную на научность знания с точки зрения его установочных предпосылок. И данный метод во многом достижим лишь благодаря специфично используемом в искусстве индивидуализированном вверении истинного знания, что для научной сферы остается неизвестным, незнакомым и потому нереализуемым приемом описания особенного объекта исследовании — человека — интересного в своих проявления и за пределами научного знания.

Широта охвата и «аффилированность» с культурной антропологией вызвали немалое противодействие в научных школах. Представлялось, что судя по названию, экономическая антропология должна заниматься человеком и его экономическими деяниями и делами. Но не выглядит эта наука описывающей человека и не занимается она проблемами его жизни, как этого хотелось бы ученым-экономистам.

Многое из «нововведений» экономической антропологии глубже, точнее и прагматичнее раскрыто в социально-экономической теории марксизма [5; 6]. Широта охвата и комплекс неразработанных проблем экономической антропологии со временем привели к ее нивелированию со стороны исследователей.

Выход, видимо, нужно искать на путях анализа объективной логики развертывания самой экономической деятельности экономического человека, который вынужден был по этой логике стать из морального субъекта экономически ангажированным человеком. Этот человек впоследствии этой же логикой будет вынужден усваивать элементы коллективистского, общественного, социо-альтруистического поведения и становиться субъектом формирования собственной социально-интегрированной жизни. И такому пониманию категории «экономического человека» во многом поспособствовал прямой и неадекватный перевод гносеологического содержания понятия. Исследовательская работа по самостоятельному развитию этого направления в отечественном смысло-ориентированном (каузальной направленности) человековедении может преодолеть недостатки такого «имитационного» заимствования научных категорий из прямолинейных переводов зарубежных научных работ.

 Литература

1. Нисанов Я.И. Феноменологическая методология М. Шелера и моделирование как методы интеграции знаний о человеке в экономической теории // Постреформизм и развитие / Под ред. Ю.М. Осипова, Е.С. Зотовой. М.; Ирпень., 2013.

2. Тышкевич В.П. Основные направления исследований семейного домохозяйства в современной социальной рыночной экономике (на примере Германии). М., 2009.

3. Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984.

4. Козловски П. Принципы этической экономии. СПб., 1999.

5.  Поланьи К. Великая трансформация. СПб., 2002.

6. Сен А. Об этике и экономике. М., 1996.

 

Текст опубликован в ФХ №4, 2015

Контакты

 

 

 

Адрес:           


119991, ГСП-1, Москва,

Ленинские горы, МГУ
3 учебный корпус,

экономический факультет,  

Лаборатория философии хозяйства,к. 331

Тел: +7 (495) 939-4183
Факс: +7 (495) 939-0877
E-mail:        lab.phil.ec@mail.ru

Календарь

Март 2024
29
Пятница
Joomla календарь
метрика

<!-- Yandex.Metrika counter -->
<script type="text/javascript" >
(function (d, w, c) {
(w[c] = w[c] || []).push(function() {
try {
w.yaCounter47354493 = new Ya.Metrika2({
id:47354493,
clickmap:true,
trackLinks:true,
accurateTrackBounce:true,
webvisor:true
});
} catch(e) { }
});

var n = d.getElementsByTagName("script")[0],
s = d.createElement("script"),
f = function () { n.parentNode.insertBefore(s, n); };
s.type = "text/javascript";
s.async = true;
s.src = "https://mc.yandex.ru/metrika/tag.js";

if (w.opera == "[object Opera]") {
d.addEventListener("DOMContentLoaded", f, false);
} else { f(); }
})(document, window, "yandex_metrika_callbacks2");
</script>
<noscript><div><img src="/https://mc.yandex.ru/watch/47354493" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" /></div></noscript>
<!-- /Yandex.Metrika counter -->

метрика

<!-- Yandex.Metrika counter -->
<script type="text/javascript" >
(function(m,e,t,r,i,k,a){m[i]=m[i]||function(){(m[i].a=m[i].a||[]).push(arguments)};
m[i].l=1*new Date();k=e.createElement(t),a=e.getElementsByTagName(t)[0],k.async=1,k.src=r,a.parentNode.insertBefore(k,a)})
(window, document, "script", "https://mc.yandex.ru/metrika/tag.js", "ym");

ym(47354493, "init", {
clickmap:true,
trackLinks:true,
accurateTrackBounce:true
});
</script>
<noscript><div><img src="/https://mc.yandex.ru/watch/47354493" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" /></div></noscript>
<!-- /Yandex.Metrika counter -->