***

В дискуссиях, проходящих в Польше относительно еврозоны, преобладают два крайних мнения: вступать в еврозону как можно скорее, поскольку со временем ситуация может быть сложнее и стране может угрожать членство в Евросоюзе второй категории; вступать тогда, когда мы выровняем уровень развития с богатыми странами еврозоны и станем равным партнером, а не периферийной страной, т.е. практически никогда, так как богатые страны статуса Великобритании или Швеции отнюдь не стремятся в еврозону.

В сложившемся положении преобладает третье мнение: а именно, ждать и смотреть — может, Экономический и валютный союз исправится, а быть может, развалится — тогда «наша хата с краю».

Сейчас о евро сложилось плохое мнение. Когда несколько лет тому назад Р.Дорнбуш писал, что это плохая идея и ее осуществление приведет к пагубным последствиям [1; 2], мало кто ему верил. Сейчас такие голоса слышны со всех сторон. Дж.Стиглиц пишет: «…были ожидания, что общая валюта принесет несомненную выгоду, но в докризисный период трудно заметить ее значимый положительный эффект для еврозоны в целом. Зато ее отрицательные последствия в более поздний период огромные», и далее: «…сама конструкция еврозоны склоняет к дивергенции, а не к конвергенции: если из экономики, находящейся в кризисе, вытекают капитал и люди — тогда сокращается способность погашать долги» [3].

Еще более отрицательное мнение выразил Дж.Фридман [4]. Его критическое отношение касается не только еврозоны, но также всего Евросоюза. В своем интервью он сказал: «…Евросоюз не вправе функционировать в таком виде, в каком был создан. Свыше 50 процентов немецкого ВВП происходит от экспорта. Не может существовать зона свободной торговли, в центре которой размещен самый крупный экспортер». Согласно предпосылкамЕвросоюза, страны-члены должны все поровнупользоваться свободным рынком. И дальше: «…Европа создала зону свободной торговли вокруг черной дыры Германии. Германия настолько эффективна, что никто не в состоянии ее догнать». Германия — четвертая экономика мира, напоминает Фридман.

Эти три приведенных мнения, быть может, кроме самых крайних, как в случае Фридмана, преобладают среди опасений, выражаемых на разных форумах. Относительно роли Германии в еврозоне сомневаются не только «неблагодарные греки». Европейский центральный банк отмечает, что странам, создававшим монетарный союз, общая валюта не принесла пользу, не произошло выравнивания различий в уровне жизни — эти различия даже углубились [5]. Так называемый раппорт пяти президентов Евросоюза сообщает о создании новых евросоюзных институтов, которые будут строго следить за расходами и предотвращать кризисы в будущем. Еврозона будет существовать. Членство Греции в еврозоне, несмотря на суровые условия, которые она должна выполнить, чтобы продолжать получать помощь, показывает все опасности, которым подвергнется экономически слабая страна, если захочет или будет вынуждена покинуть еврозону. Оставаться в еврозоне невозможно, если страна неконкурентоспособна, выйти из зоны «дикого капитализма», или так называемого «казино-капитализма», — катастрофа. Как повысить конкурентоспособность в условиях отсутствия суверенной монетарной политики и невозможности девальвации денег, когда так называемая внутренняя девальвация — путем ограничения расходов и снижения заработной платы — политически невозможна или неэффективна? Для слабоконкурентных стран движение в обе стороны — в зону или из зоны — невозможно. Возникает проблема — как предлагают некоторые — разделить еврозону на части, внутри которых близкие друг к другу страны, или же упорядоченно демонтировать ее.

Недостаточная конкурентоспособность и отставание могут касаться не только периферийных государств, но и основного ядра еврозоны. Это относится к богатой Италии, которая до вступления в еврозону повысила конкурентоспособность по отношению к Германии, допуская депрециацию национальной валюты, а сегодня отстает от основного ядра развитых стран Евросоюза. Такой же случай может произойти с Францией, т.е. с главным столпом Евросоюза, поддерживающим не только еврозону, но и все европейское содружество. В результате появился польско-немецко-французский проект (в соответствии с государственной принадлежностью авторов) упорядоченного демонтажа еврозоны. Авторы: Стефан Кавалец, Ганс Олаф Генке, Бригитте Гранвилле. Концепция такого демонтажа была представлена в газете «Жечпосполита» в интервью «Еврозона к роспуску» [6].

Если Франция окажется в затруднительном экономическом положении из-за недостаточной конкурентоспособности по отношению к Германии и к другим странам основного ядра еврозоны, это станет драмой всей зоны. Соотношение политических сил этой страны может исключать эффективную внутреннюю девальвацию. Общая валюта крепка благодаря высокой конкурентоспособности немецкой экономики и ее высоким экспортным излишкам. Действия ЕЦБ в пользу депрециации евро в данном случае не стали бы ни целесообразными, ни эффективными. Выход Франции из еврозоны, остававшейся в роли слабого партнера, стал бы катастрофой как для нее, так и для всей зоны, в результате произвола спекулятивного капитала. Этого можно избежать, как считают авторы концепции, если из еврозоны выйдет главный участник, определяющий силу общей валюты. Оттуда вывод или просьба к Германии — о ее выходе из еврозоны. Тогда станет слабым евро, депрециация евро повысит конкурентоспособность не только французской экономики, но и других стран зоны. Сбудется мечта о девальвации как о методе улучшения конкурентоспособности, потерянной вследствие установления общей валюты. В свою очередь чрезмерную апрециацию немецкой марки должен предотвратить проект системы валютной координации, имевший место в прошлом — невозможный для воссоздания в условиях полной свободы перелива капитала.

Итак, возникает вопрос: оправдывает ли демонтаж еврозоны девальвацию — а по существу депрециацию собственной валюты — как инструмент повышения конкурентоспособности? В этом вопросе мы считаем тщетным расчет на выгоду: девальвация не лучший способ повышения конкурентоспособности. На нынешнем этапе глобализации и финансизации мировой экономики нет также шансов на восстановление системы стабильных приспосабливаемых курсов, соответственно Бреттон-Вудской системе.

Говоря о девальвации, мы также думаем о депрециации, о снижении стоимости отечественных денег по сравнению с валютами торговых партнеров вследствие как пассивной позиции отечественного ЦБ, так и активной политики, ведущей к таким последствиям. Какова же выгода от девальвации?

С точки зрения отечественных предприятий девальвация считается самым дешевым и эффективным псевдоновшеством, повышающим конкурентоспособность. Прибыль от экспорта поступает в более сильной валюте, отечественные издержки определяются отечественной валютой. В этом случае выгодно увеличивать экспорт, так как выручка, рассчитываемая в отечественных деньгах, с избытком превышает издержки получения валюты. Если вследствие инфляции, вызванной этой девальвацией, случится рост издержек, тогда очередная девальвация станет дешевым новшеством и т.д. Но если правительство решится противодействовать инфляции и усилит фискальную и монетарную политику, тогда оно само будет нести ответственность за последствия навязанных обществу лишений, также как и в случае так называемой внутренней девальвации. Однако так должно быть не всегда. Нет обеда «на халяву», и кто-то за это псевдоновшество должен заплатить, причем внутри страны, а не за рубежом, за счет конкурентов, которым мы якобы экспортируем безработицу. Отечественную цену девальвации деформируют и скрывают процессы перераспределения, но на короткий срок. Они могут снизить реальную зарплату, т.е. сохранят и даже повысят занятость. В результате роста издержек импорта ухудшится структура поставок инвестиционных благ и потребительских товаров, увеличится количество суррогатов.

Итак, увеличится объем антиимпортного производства, сократится зарубежная конкуренция для отечественных производителей и т.д. Однако полную цену в течение более продолжительного срока заплатить придется. Такого типа процессы не улучшают структуру отечественной продукции, не способствуют формированию производительных специальностей, создающих возможность достижения полной выгоды от международного разделения труда.

Поиск спасения в такого типа псевдоновшеств ради повышения конкурентоспособности приводит к тому, что они становятся врагом настоящих новшеств, на основании которых страна может построить экономику, конкурентоспособную структурно, а не только в ценовом отношении. В результате таких практик «оподленные» деньги не позволят расцветать экономике, что скорее всего приведет к долгосрочной стагнации и ловушке так называемого среднего дохода.

Однако, средний уровень дохода не всегда следует считать ловушкой. Является ли он ловушкой или же удовлетворительным состоянием — зависит от общественных предпочтений. Некоторые страны, регионы, общества могут высоко ценить достигнутый экономический уровень, образ жизни, привычность общественных отношений, своеобразную локальность. Критическое отношение к экономическому росту в этом случае можно понять. Однако, если этот рост считается важным, тогда следует избегать слишком простых способов повышения конкурентоспособности, а таким способом является девальвация. Если в еврозоне не хватает только возможности девальвации для повышения конкурентоспособности отдельных стран, тогда не стоит предпринимать попытку ее демонтажа. Миру известны другие способы повышения конкурентоспособности, и их можно использовать. Отсутствие суверенной монетарной политики государства — члена еврозоны и в связи с этим возможности влиять на курс обмена собственных денег является наиболее ощутимым этого членства в еврозоне. Ведь суверенная денежная политика должна поддерживать суверенную фискальную политику страны. И это понятно. Несложно привести теоретические доказательства: если даже девальвация не является безопасным способом повышения конкурентоспособности, по крайней мере в среднепродвинутой стране, то такое положение не исчерпывает других возможных выгод от монетарного суверенитета.

Однако дело в том, что в современной мировой экономике не все страны могут пользоваться этим монетарным суверенитетом, даже если формально им располагают. Зависит это от объема экономики данного государства и от степени открытости в отношении торгового обмена и перелива капитала. Если бы, например, Германия вышла из еврозоны, тогда немецкая экономика не слишком бы пострадала. Снизилась бы ценовая привлекательность ее экспорта, из-за апрециации немецкой марки подешевел бы импорт, и это означало бы приближение этой экономики к состоянию внешнего равновесия, которое мог бы нарушить только внезапный прилив спекулятивного капитала, ожидающего апрециации марки. В более сложном положении оказались бы страны, оставшиеся в еврозоне из-за вероятного стремительного оттока капитала и снижения курса евро ниже уровня, соответствующего основам экономики. Однако, это была бы не депрециация, повышающая конкурентоспособность стран еврозоны, а очаг нового финансового кризиса. Опыт Греции — хотя в данном случае это не аналогия — показал, как действует «дикий капитализм» (казино-капитализм) финансовых рынков.

Многое указывает на то, что в малой открытой экономике оказываются недействующими финансовая триада и впоследствии возможность выбора между суверенной политикой и политикой курса валют. Эту возможность заменяет альтернатива: свобода перелива капитала или свобода обеих политик, совокупномонетарной и курсовой (см.:[7]). Так как в рыночной экономике, открытой к торговому обмену, отсутствует возможность введения эффективного контроля за переливом капитала, невозможно вести действенную денежную и курсовую политику. Если данная страна ради торгового обмена хочет сохранить фиксированный курс национальной валюты по отношению к одной из мировых валют, она должна, во-первых, сохранять соответствующие и дорогостоящие валютные резервы, чтобы противодействовать спекулятивным атакам, во-вторых, наблюдать за денежной политикой своего лидера, т.е. страны, выпускающей данные деньги. Такая страна особенно сильно подвергается так называемому эффекту заражения в денежной и курсовой политике. Этому подвергаются и другие — менее открытые — экономики, экономически связанные со странами, выпускающими резервные деньги мирового масштаба, даже если они не ограничивают национальную валюту фиксированным курсом. Итак, можно с некоторым преувеличением констатировать, что денежную и курсовую политику за страну с малой открытой экономикой осуществляют лидеры группировки государств, экономически связанных друг с другом, к которой ей повезло принадлежать. На пепелище же еврозоны мировыми деньгами опять окажется немецкая марка, как это было до образования еврозоны, но в условиях, менее благоприятных для средних стран.

На вопрос: что после евро? Наш ответ: ничего лучше…

Еврозона, как мы об этом уже писали, не сказочная Аркадия (см.: [8—12]). Надо провести в ней многие преобразования, допустить более активную экономическую политику, способствующую реальной конвергенции, потому что проводимая до сих пор политика невмешательства в механизм рыночной алокации, серьезно ее осложняла. Политика ЕЦБ должна быть менее экзогенной по отношению к национальным государствам, в результате чего нужно добиться трудного компромисса между независимостью и ролью банка последней инстанции.

Какова должна быть позиция Польши по отношению к опасности демонтажа еврозоны? Польша — страна с малой открытой экономикой. В условиях глобализации и финансизации мировой экономики место Польши должно быть в еврозоне. Лучше быть соучастником лидера, чем оставаться аутсайдером и клиентом другого лидера. И поэтому Польша должна доброжелательно поддерживать преобразования в способе функционирования как еврозоны, так и всего Евросоюза, надеясь, что проведенные реформы сделают их более благоприятными для менее продвинутых стран, способствующими реальной конвергенции.

Литература

1. Dornbusch R. Euro Fantasies // Foreign Affairs. 1996. Vol. 75. No.
2. Dornbusch R. Euro troubles // MIT Department of Economics Editorial, 2000.
3. Stiglitz J. Globalizacja. Warszawa, 2011.
4. Friedman G. Europa staje się niebezpiecznym miejscem // . 5 mar.
5. Kawalec S., Henke H.-O., Granvillee B. France Must Lead Breakup of Euro // Bloomberg. 2013. May 16.
6. Sławiński A. Spóźnione narodziny europejskiego QE // Rzeczpospolita.17
7. Rey H. Comments on «The Euro’s Three Crises» by Jay Shambaugh. // Brookings Papers on Economic Activity. 2012.
8. НовакА.З. РычьК.Европануждается в либеральном Кейнсе // Философияхозяйства.
9. НовакА.З. РычьК. Злотый или евро? // Философияхозяйства.
10. Рычь К.  Евро будет позже — издержки или выгоды? // Проблемы национальной стратегии. М.,
11. NowakA., Ryć K.Tendencijenafinansowychrinkach i polskij zlotyj — jakisnij pidchid // Regionalni wimiri głobalnoj ekonomicznoj sistemi.Warszawa, 2009.
12. Новак А.З. Конец еврозоны? // Философияхозяйства.